«Если Вы не бывали в Уганде,

То знайте, -

Здесь солнце встает необычно рано,

И небо цвета кровавой раны

Ждет наступления дня…»

(Из африканской поэзии конца ХІХ ст.)

На самом рубеже северо-восточной части того континента, чье название в переводе с древнегреческого означает «Пенный Берег», непосредственно у истоков Белого Нила и на побережье озера Виктория, между Суданом, Заиром, Кенией, Руандой и Танзанией находится государство, мягкостью климата и красотой природы которого восхищались уже первые белые поселенцы. Это-Уганда…

Позднее, однако, восторг миновал, а где-то с 1970 г. и вовсе уступил место газетно-журнальным статьям с достаточно резкими названиями типа: «Жажда убийств», «Кровавая страна», «Привидения столичного города Кампалы». И, как оказалось, виною подобной шумихи был человек по имени Иди Амин Дада, посмевший, заняв лидирующее положение у себя дома, неожиданно заявить: «Самые великие личности в истории – я и фюрер Третьего Рейха. Мы – сильные люди».

Но то, как говорится, у них, в пределах сытого, благополучного, подернутого патиной собственного превосходства Запада. На территории же нашей страны, в последние восемьдесят лет только то и делавшей, что воевавшей сама с собой и с внешним миром, ни такой державы, ни подобного субъекта, осмелимся утверждать, не знал практически никто. Кроме, пожалуй, узкого круга специалистов из Института Африки АН СССР в Москве. Вынужденных, по приказу КГБ, однако, больше помалкивать «в тряпочку». А «комитет глубокого бурения», в свою очередь, находился в полной уверенности, что действует правильно: «Ведь этот тиран Амин не только лакей империализма, но и ярый реакционер, вознамерившийся даже поставить вождю нацизма памятник с надписью «Великий ученик - Великому учителю!»

Итак, перед нами – чистейшая экзотика, которую не перешибешь ни высоким уровнем информированности пишущей братии, ни попытками искать ассоциации в массовом сознании.

…И все же, кажется, стоит попробовать. Потакая извечной жажде читателей узнавать что-то новое, помня о древней пословице «Игнорирование конкретных фактов есть признак слабости ума»…

Первые шаги

Иди Амин Дада появился на свет в 1925 году в семье бедного поденщика из племени каква и очаровательной колдуньи, принадлежавшей к суданскому народу лугбара. Роды проходили очень тяжело, ибо младенец, в зрелые годы весивший до восьми пудов и имевший рост более 190 сантиметров, свой жизненный путь начинал с показателя в 5,5 кг.

Раннее детство Дады прошло на горячем земляном полу отцовской хижины, единственным украшением которой была аккуратно сложенная их жесткой травы крыша шлемовидной формы. Но именно здесь, в обстановке крайней бедности, мальчик, в перерывах между тяжелейшими полевыми работами, познавал красоту родного края, учился любить Африку, слышать и понимать ее животный мир, разбираться в ошеломляющем по красоте своей растительном царстве. Впрочем, и данные ребячьи утехи продолжались лишь до тех пор, пока, под натиском непереносимого безденежья, семья его родителей окончательно не распалась.

Взяв за руку сына, мать, не взирая на просьбы отца не совершать подобного рода необдуманных шагов, отправилась на поиски лучшей доли. Адекватно оценивать происходившие тогда события еще несмышленый подросток вряд ли мог, однако он надолго запомнил каторжный труд на принадлежавших азиатскому клану Мехта плантациях сахарного тростника, крики и угрозы распорядителей, свист кожаных бичей надсмотрщиков над головой. Затем было униженное положение раба в доме некоего капрала Королевских стрелков, а также почти ежедневные ночевки в вонючих казармах города Джинджи. Главной отрадой его в то печальное время стала, пожалуй, лишь улица, вырываясь куда, Амин превращался в полноправного хозяина окружающих детей.

Обладая крупным телосложением и недюжинной физической силой, Дада уже тогда буквально рвался в лидеры. Ему до боли в зубах нравилось командовать товарищами по играм, отдавать приказания и наблюдать за тем, сколь быстро они выполняются. А также будоражить собственное воображение романтическими, пришедшими из-за океана, историями о военных подвигах и упорной борьбе с неверными.

Весной 1941 года Амин Дада принимает ислам. Трудно сказать, нравились ли ему тяжеловесные, мудреные для понимания суры Корана, но то, что привлекала открывшаяся возможность ассоциировать себя с древними воинами – нубийцами, это точно. С теми «суди» традиционных преданий и легенд, которые составляли костяк вооруженных сил Уганды, о ком опытные, покрытые многочисленными шрамами негры-ветераны распевали в том числе и такие песни:

У него, парень, у него, у «суди»

Лицо некрасиво и жестоко.

Но он выглядит как мужчина и дерется также,

Ведь он – из расы воинов!

…Днями напролет продавая сладкое печенье – мандази обитателям зажиточных кварталов и бормоча себе под нос выученный по случаю военный марш «Туфунге сафари» («Закончим поход»), 17-летний чернокожий гигант все чаще задумывается о собственном будущем. Приняв же, наконец, решение обрядиться в китель с погонами и эполетами, осваивает регби, а также английский, суахили и «нубийский», ту дикую смесь местных диалектов, при помощи которой общались друг с другом жители дистрикта «Западный Нил»…

Служба в армии

В самом начале 1945 г. Амин попадает в английские войска на место помощника повара. Но и эта, абсолютно несерьезная с точки зрения совершения ратных подвигов, должность не помешала ему вернуться домой из Бирмы с медалью за личную храбрость.

С февраля 1948 Иди - капрал 4-го батальона Королевских африканских стрелков. Отличный службист («ботинки всегда начищены, форма сидит безупречно») и великолепный спортсмен («в 1951-1952 годах он выиграл титул чемпиона по боксу в тяжелом весе»), Дада прекрасно владеет собой и в боевых условиях, в частности – при подавлении мятежа Мау-Мау. Вот что говорил о нем его тогдашний непосредственный начальник майор И.Грехэм: «Человек этот поступил на армейскую службу, не имея за спиной практически никакого образования. Справедливо также будет сказать, что до 1958 г. он считался абсолютно неграмотным. Но, несмотря на все эти пробелы в учебе, во время начального периода упомянутого движения в саванне он был одним из нескольких капралов, проявивших такие выдающиеся качества, как умение командовать, храбрость и находчивость». В 1954 г., после прохождения соответствующего курса в лицее Накуру, Иди становиться сержантом, а еще через пять лет, окончив закрытую военную школу в Найроби (Кения) – младшим офицером.

1959-1960 годы вошли в жизнь Иди Амина Дады ослепительной феерией дней, где бытовые курьезы тесно переплетались с самыми ответственными заданиями. К примеру, получив свое первое командирское жалованье, наш герой так растерялся от обилия наличных денег, что тут же, в магазине напротив банка, на всю сумму купил себе автомобиль «форд-консул» небесно-голубого цвета, два костюма, транзистор и шесть упаковок пива. С другой стороны, приходилось совершать частые рейды в глубинку, чьи жители то и дело спорили между собой из-за скота. Упорные в индивидуальных поединках на деревянных тростях, эти дикари абсолютно не боялись огнестрельного оружия, и только угроза Амина лишить мужского достоинства всех тамошних вождей внесла некоторое успокоение в среду бунтовщиков. К апрелю же следующего, 1961 г., Дада получает чин лейтенанта и должность командира роты. Войдя в десятку тех коренных угандийцев, кому лондонская администрация доверяла такие ответственные посты.

…Что, между прочим, весьма пригодится ему в будущем…

Движение по восходящей

Как известно, 9 октября 1962 года Уганда обрела политическую независимость от Великобритании. Страну возглавил президент М. Оботе, приступивший к формированию собственных властных структур. Иди Амина Даду заметили почти сразу, главным образом – за прошлое рвение и заслуги.

В 1964 г. в истории еще молодого государства произошли неприятные события: захватив ряд зданий, восстал гарнизон Джинджи. Злые языки поговаривали, что к беспорядкам оказался причастен сам Главнокомандующий национальными вооруженными силами майор П.Каругаба, - единственный из католиков племени баганда, в свое время состоявший курсантом знаменитого училища Сандхерст в Англии. Правда это или нет, сказать трудно, однако после данного инцидента соответствующий министерский портфель перешел к некоему Ш.Ополоту, а Даде, выказавшему сноровку при ликвидации данного очага сопротивления, достался кабинет его заместителя. Вместе с нашивками полковника, охраной, шикарным домом на столичном холме Кололо, «кадиллаком» и двумя цветущими женами.

Тогда же на плечи Иди Амина легла и неприятная забота о нейтрализации крайне правых. Дело в том, что, получив значительную дотацию от Даунинг-Стрит, Король (кабака) Уганды Мутеса Второй решил побороться за фактическую власть. Но в мае 1966 года, сидя в открытом «джипе», Дада повел своих бойцов на штурм личной резиденции Правителя, успешно закончившийся в течении часа. Удаляясь в почетную ссылку, Его Величество следующими словами описал своего победителя, награжденного тогда же за триумф звездами генерал-майора и должностью начальника всех армий: «Он был сравнительно простым, жестким человеком. Часто посещал мой дворец, и Я видел, как он великолепно боксирует. Позднее Оботе велел ему не приближаться ко Мне без особого разрешения премьер-министра, что являлось вполне естественным. Его взгляд на вещи поражал своей прямолинейностью – простая солдатская мечта: «Если у тебя есть деньги – трать их»».

Впрочем, в тот момент бумажные ассигнации играли в его жизни уже далеко не главную роль…

Борьба за лидерство

Решив в 1968 г. стать единоличным хозяином страны, Дада исподволь укреплял собственный престиж. В частности, ему удалось так организовать систему очередной мобилизации, что среди личного состава полков и батальонов резко возрос удельный вес соотечественников - каква. Вся Уганда контролировалась особыми («аминовскими») группами, тщательно замаскированными под региональные филиалы полевой разведки. 15 ноября 1970 г. на окраине Гулу был найден мертвым генерал П.Окойи, в свое время резко критиковавший отдельные распоряжения будущего диктатора. Да и сам господин президент находился под тщательным наблюдением.

А что же противник? Осуществляя некоторые действенные контрмеры, он в целом вел себя, словно дитя малое. То сплетню распустит о том, что, стремясь избежать ложного ареста, Амин якобы бежал из собственного дома, по дороге тяжело поранившись о железный забор. Или начнет обыгрывать слух, что Иди - настолько неуравновешенный любитель женского пола, что третья часть его личного имени, слово «Дада», даже переводится, как «баба». А однажды контролируемые правящим режимом газеты додумались обвинить того, кто уже более четверти века ежедневно находился под ружьем, в патологической трусости, противоестественных извращениях и алкоголизме. Могло сложиться впечатление, что Оботе не принимал всерьез своего главного конкурента. Вот и в Сингапур поехал, хотя знающие люди предупреждали: этого делать не стоит

…25 января 1971 года, воспользовавшись отсутствием в Кампале первых лиц, сторонники Амина захватили власть – молниеносно, профессионально и практически бескровно.

В 16.00 по Национальному радио были зачитаны подготовленные заранее «18 пунктов», в соответствии с которыми «все полномочия в державе передаются старому и опытному солдату, генералу Иди Амину Дада, чьи заслуги в укреплении обороноспособности государства не подлежат ни малейшему сомнению». А 2 февраля достоянием гласности стал декрет, объявлявший его «Военным Главой нации, Верховным Главнокомандующим, начальником Генерального Штаба, Председателем Совета обороны, Создателем и Покровителем сил безопасности».

Во главе страны

Понимая, что окружен затаившимися врагами, Иди Амин прежде всего распорядился подвергнуть милитаризации органы центрального управления, до Кабинета Министров включительно. Каждый высший государственный чиновник получил генеральские эполеты, черный «мерседес» с надписью «Военное правительство» на дверце и парадную униформу.

В то же самое время, как бы пытаясь реабилитировать себя в глазах Монархии, Дада выступил с инициативой перезахоронения останков скончавшегося незадолго до этого Короля. Состоявшаяся траурная церемония отличалась особой торжественностью: сам Верховный Вождь Нации держал прочувствованную речь, прилетевший с «Туманного Альбиона» Принц-Наследник Ронни Мутеби пустил слезу, а поэт Ф.Калемера даже написал по данному поводу элегию, где находим и такие строки:

Потеряв, к сожалению, сэра Эдуарда Мутесу,

Мы, на радость себе, обрели другого Правителя.

Предпринимались меры и по освобождению родины от иностранной зависимости. С августа 1972 года началась кампания под кодовым названием «Прощайте, азиаты». «Вы, - отметил в одном из своих телевизионных выступлений Иди Амин, подразумевая 50 тысячную угандийскую диаспору выходцев из Китая, Индии, Японии и Вьетнама, - доили нашу экономику слишком долго. Вы доили корову, но не кормили ее». Был ликвидирован также ряд льгот для банкиров США, Великобритании, Франции, Германии и Израиля.

Укреплялись органы правопорядка. Значительно расширялась компетенция криминальной полиции, получившей в свое распоряжение дополнительные базы и тренировочные лагеря. Пресечением шпионской деятельности занималась разведка. Для раскрытия наиболее опасных уголовных преступлений, а также борьбы с диверсиями на производстве, 5 марта 1971 года учреждался специальный охранный корпус - так называемое «Государственное исследовательское бюро».

Всячески подавлялась оппозиция. «За склонность к революционной демагогии» подверглось тюремному заключению большинство лидеров разогнанных политических партий. Из университетов и школ изгонялись демократически настроенные учителя и профессура. «Голосуя ногами», бежали из Уганды бывший министр иностранных дел В.Кибеди, глава Комитета просвещения Э.Ругумайо, 8 начальников департаментов и 6 послов.

В значительной степени изменились этика и мораль. На улицах городов категорически запрещалось ругаться и курить. Мужчины уже не могли, как прежде, носить длинные космы, а женщины – мини-юбки, брюки, букли, парики. Последние преследовались особенно яростно, ибо считалось, что они - «волосы либо убитых белых, либо африканцев, уничтоженных империалистами».

Возросла роль Уганды на международной арене. В 1975 году в Кампале состоялась сессия глав государств и правительств стран-членов Организации Африканского Единства. Сам Иди Амин неоднократно посещал своих ближайших соседей, а также Ватикан. Остальной Европы подчеркнуто избегал, хотя, узнав о начале очередного экономического кризиса в Великобритании, призвал соотечественников помочь англичанам: «Я взываю к своему народу, который всегда был традиционным другом британского племени, оказать содействие бывшим колониальным хозяевам». Кроме того, Дада всячески поддерживал Организацию Освобождения Палестины и ее лидера Я.Арафата, причем содействие это простиралось до такой степени, что, когда в Энтеббе приземлился захваченный арабами самолет компании «Эр-Франс» с заложниками-израильтянами на борту, похитителям был оказан самый радушный прием.

…В октябре 1978 г. Уганда объявила войну соседней Танзании. Однако успехи первых дней быстро сменились поражениями, а к январю следующего года враг и вовсе перешел государственную границу. Пытаясь подвигнуть людей на партизанскую борьбу, Амин во всеуслышанье заявил: «Агрессор не должен обманываться в том, что может захватить нас. Его солдаты здесь сидят на пороховой бочке. У меня самого есть большой военный опыт. Прежде чем вступить в бой, я сначала изучу вас от ног, коленок, живота и до ногтей рук. Поэтому, начав сражение, я с точностью до минуты буду знать, когда вас захвачу. Вот почему я говорю, что люди, вступившие в Уганду, могут считать себя мертвецами. Их послали сюда на верную смерть».

Но 11 апреля 1979 года, несмотря на меры по обороне столицы, город капитулировал. Спасаясь от неминуемого плена, Иди Амин Дада был вынужден эмигрировать в Саудовскую Аравию. Вместе с женой Сарой Кьолабо и многочисленной родней…

Конец всему

Сначала Король Халед выделил Ему пенсию, «кадиллак» и «шевроле». Затем Даду пытался судить чуть ли не Международный трибунал. Но после того, как все обвинения в каннибализме, массовых расстрелах мирных жителей в лесу Мабира, скармливании трупов своих личных врагов в крокодиловом садке у водопада Кареме, убийствах иностранных журналистов, хранении отрезанных человеческих голов в служебном холодильнике рассыпались, словно карточный домик, временно оставили в покое. Он начал штудировать «чистый» арабский, читал по-английски «Историю Второй Мировой войны», осваивал каратэ, продолжал совершенствоваться в боксе. Ежеминутно думая и безмерно тоскуя о покинутой Родине.

…3 января 1989 г. Дада и его старший сын Али под вымышленными именами прибывают в столицу Заира Киншасу. Но главная, тщательно скрываемая от посторонних, цель их вояжа - приграничная деревушка Кобоко, где оставшиеся верными офицеры создали главную базу сопротивления. И пусть эта попытка закончилась неудачей, а путников неделю спустя через Сенегал вернули в Эр-Рияд, «борьба, - если верить интервью Амина французскому журналу «Нью Африкен», тому самому, который посмел наконец усомниться в том, что Дада собственноручно убил католического архиепископа Лувуму, - продолжается. И закончиться она либо победой, либо же моей смертью»

Что и случилось в Саудовской Аравии в 2003 году…