21 декабря официально объявлено о смерти Сапармурата Ниязова – президента Туркменистана. Туркменбаши был одним из самых экзотических лидеров в мире. Его поступки и инициативы, в том числе в области религии, порой просто невозможно было объяснить с позиций здравого смысла.

В России его смерть вызвала широкую общественную дискуссию. Нашу страну, и не в последнюю очередь мусульман РФ, с Туркменистаном многое связывает.

В этой связи мы обратились к представителям мусульманской общественности России с просьбой прокомментировать произошедшее.

Камилжан Каландаров, член Общественной палаты РФ, руководитель мусульманской общественной организации «Аль-Хак», гендиректор АНО «Институт прав человека», уроженец Туркменистана

- Каков Ваш прогноз относительно будущего Туркменистана после внезапной смерти Сапармурата Ниязова?

Сапармурат Ниязов умер. Это воля Аллаха. Пусть земля будет ему пухом. Согласно нашим обычаям, в течение 40 дней поминают усопшего, и потому, я думаю, что дальнейшие события будут развиваться, начиная с 41 дня после смерти Ниязова.

Сейчас же будут проходить все ритуальные мероприятия, похороны. Полагаю, что в них примут участие как представители России, так и делегаты многих мусульманских стран. Например, в Туркменистан уже вылетел премьер-министр Турции.

- Как Вы относитесь к версии отравления?

Я не верю в версию отравления Ниязова, мне она представляется вымышленной. В Туркменистане сейчас очень сильные и могущественные спецслужбы, так что устранение Сапармурата Ниязова – вещь маловероятная.

За его здоровьем тщательно следили, но все мы смертны и все в воле Всевышнего. Использовать же факт ухода Ниязова в политических целях – это неправильно.

- Как смерть Туркменбаши отразится на положении Ислама в республике?

Туркменистан – светское государство, но, вместе с тем, это мусульманская страна. Я думаю, что нас ждут определенные позитивные изменения в области защиты прав и свобод верующих. На мой взгляд, новый избранный президент предпримет ряд шагов к тому, чтобы туркменские последователи Ислама чувствовали себя комфортно.

В принципе, верующие в Туркменистане и сейчас имеют все формальные возможности для соблюдения предписаний собственных религий, недавно были открыты новые очень интересные и красивые мечети в Ашхабаде и других городах, христианские храмы. Однако у мусульман возникали проблемы с выездом за рубеж для получения исламского образования.

Тем не менее, ни одна из исламских групп не чувствовала себя в Туркменистане дискомфортно. Есть другие категории верующих, которые испытывали давление и говорили об этом, но серьезных трудностей с реализацией свободы совести в Туркменистане не было – в отличие от других стран СНГ, того же Узбекистана. Не идеальным образом, но в определенной степени религиозные свободы на туркменской территории соблюдались.

- Какими будут отношения с Россией в постниязовский период?

Я ожидаю позитивных изменений в отношениях с Россией, в первую очередь, в области миграционной политики. Надеюсь, что будет отменен визовый режим между Россией и Туркменистаном, люди получат возможность реально передвигаться через границу.

Дай Бог, чтобы 2007 год стал в истории Туркменистана не просто новым годом, а ознаменовал собой очередной этап в жизни туркменского народа. В то же время мы четко осознаем, что Туркменистан – суверенное государство, во внутренние дела которого никто не имеет права вмешиваться.

К умершему Ниязову и будущему президенту подобает проявлять уважение – это залог уважения к нам со стороны наших братьев по странам СНГ. Я призываю всех своих земляков-туркменов соблюдать спокойствие и просить у Аллаха помощи, чтобы в нашей стране сохранялся мир и порядок ради улучшения жизни нашего народа.

Гейдар Джемаль, председатель Исламского комитета России

- Что же на самом деле, на Ваш взгляд, произошло в Туркменистане?

Я думаю, что американцы, которые, по моему убеждению, стоят за этой несвоевременной и не подготовленной никакими болезнями кончиной, будут использовать вакуум власти, возникший в Туркменистане сегодня, для того, чтобы развязать в стране оранжевую революцию. Уже сейчас оппозиция толкует об интересах так называемого «второго сына» - так называемого «незаконного сына Ниязова», неизвестным фактором остается и его сын Мурад.

Кроме того, есть множество болевых точек и незавязанных концов в Туркменистане. Это может стать слабым местом для провоцирования дестабилизации.

В частности, это положение азербайжданской диаспоры в Туркмении, которая всегда стояла особняком и вызывала определенное недовольство и ревностное отношение со стороны титульной нации. Тем более, что там это достаточно традиционная плотная община, которая восходит к иранским азербайджанцам, то есть связана с южным Азербайджаном, а не с Баку. Кроме того, могут быть использованы клановые, племенные противоречия, конфликт с Азербайджаном за месторождения в Каспии в разделе шельфа и т.д.

В общем, есть множество болевых точек, которые можно превратить в отправные пункты для раскачки, дестабилизации с тем, чтобы привести к власти абсолютно управляемую, карманную фигуру, которая будет антииранской и антироссийской. США крайне необходим плацдарм для атаки на Иран, Туркменистан в этом смысле очень подходит.

- В общем, Вы поддерживаете версию отравления?

К версии отравления я отношусь как к вполне возможному варианту. Существуют великолепные яды, которые не оставляют следов в крови. А даже если они и сохраняются, мы не знаем, как настроено окружение Ниязова и что оно будет говорить народу с точки зрения собственной безопасности, поскольку признаться в насильственной смерти харизматического лидера не всегда безопасно для тех, кто стоял с ним рядом. Поэтому, возможно, в интересах ближайшего окружения – как раз скрывать все сомнительные и подозрительные моменты, сопряженные с кончиной Ниязова.

Это всегда надо учитывать, поскольку такие люди, как Ниязов и его окружение, живут непрозрачно, окружены тайной, и за стены их дворцов очень трудно проникнуть постороннему взгляду. Это, с одной стороны, для таких людей - элемент безопасности, но он превращается в собственную противоположность, когда окружение полностью подкуплено и частично становится заложником своей непроницаемости, вынуждено действовать против своего лидера.

- Что ждет мусульман республики?

Прежде всего, нельзя недооценивать тот факт, что США научились активно использовать «исламский фактор» как инструмент в собственной игре. В частности, т.н. Исламское движение Узбекистана (ИДУ) и Тахир Юлдашев тесно сотрудничали и сотрудничают с американцами. Не будем далеко ходить и вспоминать афганских моджахедов, устанавливавших контакты с ЦРУ в период советской оккупации.

Но сегодня американцы имеют планы по созданию «исламского пояса» Ферганы и Андижана, а возможно, и дальше, для того, чтобы расколоть мусульманский мир по вопросам мазхаба, отношения к халифату и т.д.

В этой связи, мне кажется, «исламский фактор» США также попытаются использовать и в Туркмении, по поводу чего мусульманам надо быть осведомленными и готовыми ко всему. В принципе, было бы желательно уже на нынешнем этапе развития – если еще не поздно – начать перехватывать инициативу и попытаться сделать все, чтобы «оранжевая революция» в Туркмении не стала явью.

- Как, по Вашему мнению, теперь будут развиваться отношения Ашхабада с Москвой?

Понять вектор российско-туркменских отношений можно, исходя из того, что уже встал вопрос о коллапсе всех предыдущих договоров и о пересмотре всех соглашений с «Газпромом». Это первая ласточка, которая показывает, в каком направлении имеет все шансы пойти дело.

Мукаддас Бибарсов, сопредседатель Совета муфтиев России, глава Духовного управления мусульман Поволжья

- На Ваш взгляд, что ждет Туркменистан после смерти Ниязова?

Думаю, не сразу, но кардинальные изменения после смерти человека такого масштаба произойдут. Как бы мы ни относились к Ниязову, к его высказываниям, к его политике в религиозной сфере, тем не менее, - это была очень сильная личность. На мой взгляд, на сегодняшний день в Туркменистане руководителя такого масштаба на горизонте просто нет.

Особенно надеюсь, что изменения произойдут в сфере религиозной политики. Книги Туркменбаши, попытки создания какого-то параллельного Исламу учения – все это были далеко не позитивные моменты.

В целом же, мне тенденции развития республики в последнее время вообще не были ясны. Заявления на официальном уровне делались одни, а поступали потом по-другому, – складывалось ощущение, что, как в свое время в Албании, происходит самоизоляция Туркменистана. Ниязов почти никуда не выезжал – возможно, это было связано с его болезнью.

Но усугубления проблем, думаю, ожидать не стоит. Просто потому, что хуже уже некуда.

- Как будут строиться отношения с Россией?

По моему мнению, они улучшатся и станут более открытыми, прежде всего в сфере экономики, поскольку почти вся туркменская элита – это люди, которые обучались в вузах Москвы и Ленинграда, и те процессы, которые шли в советское время, оставили глубокий след и в их мировоззрении.

- А мусульмане той и другой страны как-то могут повлиять на сближение двух стран?

На сегодняшний день, конечно же, религиозные организации пока не могут играть здесь существенной роли, особенно в Туркменистане.

- Верите ли Вы в естественную смерть Туркменбаши?

Было видно, что Ниязов болен. Я склоняюсь к тому, что он умер своей смертью. Вокруг ухода из жизни таких людей, как Ниязов, всегда будут сочиняться версии типа того, что его отравили, но полагаю, что это не так.

И даже если все-таки к его смерти кто-то приложил руку, мы об этом не узнаем. Такого рода вещи выяснятся только на Том Свете.

- При всех претензиях некоторые эксперты ставят в заслугу Ниязову то, что, по сравнению со многими другими лидерами СНГ, он был настроен достаточно антиамерикански. В свое время Туркменбаши не разрешил размещать на территории своей страны военные базы США и даже запретил пролет самолетов НАТО в ходе операции в Афганистане…

Да, но, вместе с тем, Ниязов дистанцировался не только от Америки, но и от России…