Эпоха Сталина — период в развитии СССР, когда его руководителем фактически был Иосиф Сталин.

Период нахождения Сталина у власти ознаменован:

С одной стороны: форсированной индустриализацией страны, победой в Великой Отечественной войне, массовым трудовым и фронтовым героизмом, превращением СССР в сверхдержаву со значительным научным, военным и промышленным потенциалом, беспрецедентным усилением геополитического влияния Советского Союза в мире;

С другой стороны: установлением тоталитарного диктаторского режима, массовыми репрессиями, иногда направленными против целых социальных слоёв и этносов (например депортации крымских татар, чеченцев и ингушей, балкарцев, корейцев), насильственной коллективизацией, приведшей на раннем этапе к резкому спаду в сельском хозяйстве и голоду 1932—1933 гг, многочисленными людскими потерями (в результате войн, депортаций, немецкой оккупации, голода и репрессий), разделением мирового сообщества на два враждующих лагеря, установлением просоветских коммунистических режимов в Восточной Европе и началом холодной войны.

Характеристика эпохи

Анализ решений Политбюро показывает, что их главной целью была максимизация разницы между выпуском продукции и потреблением, что требовало массового принуждения. Появление избытка в экономике повлекло за собой борьбу различных административных и региональных интересов за влияние на процесс подготовки и исполнения политических решений. Конкуренция этих интересов отчасти сглаживала деструктивные последствия гиперцентрализации.

Коллективизация и индустриализация

С начала 1930-х проводилась коллективизация сельского хозяйства — объединение всех крестьянских хозяйств в централизованные колхозы. В значительной мере ликвидация прав собственности на землю была следствием решения «классового вопроса». Кроме того, согласно господствующим тогда экономическим воззрениям, крупные колхозы могли работать более эффективно благодаря применению техники и разделению труда. Кулаки без суда и следствия заключались в трудовые лагеря или ссылались в отдалённые районы Сибири и Дальнего Востока.

Кулаки заключались в трудовые лагеря или ссылались в отдалённые районы Сибири и Дальнего Востока (см. Закон Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперативов и укреплении общественной собственности).

Реальные цены на пшеницу на внешних рынках упали с 5-6 долларов за бушель до менее 1 доллара.

Коллективизация явилась катастрофой для сельского хозяйства: по официальным данным, валовые сборы зерна снизились с 733,3 млн ц в 1928 г. до 696,7 млн ц в 1931-32. Урожайность зерна в 1932 году составляла 5,7 ц/га против 8,2 ц/га в 1913. Валовая сельскохозяйственная продукция составляла в 1928 году 124 % по сравнению с 1913 годом, в 1929—121 %, в 1930—117 %, в 1931—114 %, в 1932—107 %, в 1933—101 % Животноводческая продукция составляла в 1933 году 65 % уровня 1913 года. Но за счёт крестьян вырос на 20 % сбор товарного зерна, столь необходимого стране для индустриализации.

Проводимая Сталиным политика индустриализации СССР требовала бо льших средств и оборудования, получаемых от экспорта пшеницы и других товаров за рубеж. Для колхозов были установлены бо льшие планы сдачи сельскохозяйственной продукции государству. массовый голод 1932-33 гг., по мнению историков[кто?], стали следствием этих хлебозаготовительных кампаний. Средний уровень жизни населения в сельской местности до самой смерти Сталина не вышел на показатели 1929 года.

Индустриализация, которая в силу очевидной необходимости была начата с создания базовых отраслей тяжёлой промышленности, не могла ещё обеспечить рынок нужными для села товарами. Снабжение города через нормальный товарообмен нарушилось, продналог в натуре был в 1924 году заменён на денежный. Возник заколдованный круг: для восстановления баланса нужно было ускорить индустриализацию, для этого требовалось увеличить приток из села продовольствия, продуктов экспорта и рабочей силы, а для этого было нужно увеличить производство хлеба, повысить его товарность, создать на селе потребность в продукции тяжёлой промышленности (машинах). Ситуация осложнялась уничтожением в ходе революции основы товарного производства хлеба в дореволюционной России — крупных помещичьих хозяйств, и необходим был проект создания чего-либо, их заменяющего.

Разорвать этот порочный круг можно было только посредством радикальной модернизации сельского хозяйства. Теоретически, для этого было три пути. Один — новый вариант «столыпинской реформы»: поддержка набирающего силу кулака, перераспределение в его пользу ресурсов основной массы хозяйств середняков, расслоение села на крупных фермеров и пролетариат. Второй путь — ликвидация очагов капиталистического хозяйства (кулаков) и образование крупных механизированных коллективных хозяйств. Третий путь — постепенное развитие трудовых единоличных крестьянских хозяйств с их кооперацией в «естественном» темпе — по всем расчётам оказывался слишком медленным. После срыва заготовок хлеба в 1927 году, когда пришлось пойти на чрезвычайные меры (твёрдые цены, закрытие рынков и даже репрессии), и ещё более катастрофической кампании хлебозаготовок 1928—1929 гг. вопрос должен был решаться срочно. Чрезвычайные меры при заготовках в 1929 году, воспринятые уже как нечто совершенно ненормальное, вызвали около 1300 мятежей. Путь на создание фермерства через расслоение крестьянства был несовместим с советским проектом по идеологическим причинам. Был взят курс на коллективизацию. Это предполагало и ликвидацию кулачества.

Второй кардинальный вопрос — выбор способа индустриализации. Дискуссия об этом протекала трудно и долго, и её исход предопределял характер государства и общества. Не имея, в отличие от России начала века, иностранных кредитов как важного источника средств, СССР мог вести индустриализацию лишь за счёт внутренних ресурсов. Влиятельная группа (член Политбюро Н. И. Бухарин, председатель Совнаркома А. И. Рыков и председатель ВЦСПС М. П. Томский) отстаивали «щадящий» вариант постепенного накопления средств через продолжение НЭПа. Л. Д. Троцкий — форсированный вариант. И. В. Сталин поначалу стоял на точке зрения Бухарина, однако после исключения Троцкого из ЦК партии в конце 1927 г. поменял свою позицию на диаметрально противоположную. Это привело к решающей победе сторонников форсированной индустриализации.

Вопрос о том, насколько эти достижения способствовали победе в Великой Отечественной войне, остаётся предметом дискуссий. В советское время была принята точка зрения, что индустриализация и довоенное перевооружение сыграли решающую роль. Критики обращают внимание на то, что к началу зимы 1941 г. была оккупирована территория, на которой до войны проживало 42 % населения СССР, добывалось 63 % угля, выплавлялось 68 % чугуна и т. д. Как пишет В. Лельчук, «победу пришлось ковать не с помощью того мощного потенциала, который был создан в годы ускоренной индустриализации». Однако цифры говорят сами за себя. Несмотря на то что в 1943 г. СССР производил только 8,5 млн тонн стали (по сравнению с 18,3 млн тонн в 1940 г.), в то время как германская промышленность в этом году выплавляла более 35 млн тонн (включая захваченные в Европе металлургические заводы), несмотря на колоссальный урон от немецкого вторжения, промышленность СССР смогла произвести намного больше вооружения, чем германская. В 1942 г. СССР превзошёл Германию по выпуску танков в 3,9 раза, боевых самолетов в 1,9 раза, орудий всех видов в 3,1 раза. При этом быстро совершенствовалась организация и технология производства: в 1944 г. себестоимость всех видов военной продукции сократилась по сравнению с 1940 г. в два раза. Рекордного военного производства удалось достичь за счёт того, что вся новая промышленность имела двойное назначение. Промышленно-сырьевая база предусмотрительно размещалась за Уралом и Сибирью, в то время как на оккупированных территориях оказалась преимущественно дореволюционная промышленность. Немалую роль сыграла эвакуация промышленности в районы Урала, в Поволжье, Сибирь и Среднюю Азию. Только в течение первых трёх месяцев войны было перемещено 1360 крупных (в основном, военных) предприятий.

По оценкам западных историков А. М. Некрича и М. Я. Геллера, коллективизация явилась катастрофой для сельского хозяйства СССР: по официальным данным, валовые сборы зерна снизились с 733,3 млн ц в 1928 г. до 696,7 млн ц в 1931-32. Урожайность зерна в 1932 году составляла 5,7 ц/га против 8,2 ц/га в 1913. Валовая сельскохозяйственная продукция составляла в 1928 году 124 % по сравнению с 1913 годом, в 1929—121 %, в 1930—117 %, в 1931—114 %, в 1932—107 %, в 1933—101 % Животноводческая продукция составляла в 1933 году 65 % уровня 1913 года. Но за счёт крестьян вырос на 20 % сбор товарного зерна, столь необходимого стране для индустриализации.

За 1928—1940 годы, по оценкам ЦРУ, среднегодовой рост валового национального продукта в СССР составил 6,1 %, что уступало Японии, было сравнимо с соответствующим показателем в Германии и было существенно выше роста в наиболее развитых капиталистических странах, переживавших «Великую депрессию». В результате индустриализации по объёму промышленного производства СССР вышел на первое место в Европе и на второе — в мире, обогнав Англию, Германию, Францию и уступая лишь США. Доля СССР в мировом промышленном производстве достигла почти 10 %. Особенно резкий скачок был достигнут в развитии металлургии, энергетики, станкостроении, химической промышленности. Фактически возник целый ряд новых отраслей: алюминиевая, авиационная, автомобильная промышленность, производство подшипников, тракторо - и танкостроение.  Одним из важнейших результатов индустриализации стало преодоление технической отсталости и утверждение экономической независимости СССР.

Бурный рост городского населения привёл к ухудшению жилищного положения; вновь прошла полоса «уплотнений», прибывших из деревни рабочих селили в бараках. К концу 1929 года карточная система была распространена почти на все продовольственные товары, а затем — и на промышленные. Однако даже по карточкам нельзя было получить необходимый паёк, и в 1931 году были введены дополнительные «ордера». Продукты невозможно было купить, не простояв в огромных очередях. Как свидетельствуют данные Смоленского партийного архива, в 1929 году в Смоленске рабочий получал 600 г хлеба в день, члены семьи — по 300, жиров — от 200 г до литра растительного масла в месяц, 1 килограмм сахара в месяц; рабочий получал в год 30-36 метров ситца. В дальнейшем положение (до 1935 года) только ухудшалось. ГПУ отмечало в рабочей среде острое недовольство.

В 1933 году в Москве и Ленинграде был раскрыт контрреволюционный заговор «общества педерастов», по которому было арестовано 130 человек. ОГПУ была выявлена и пресечена деятельность нескольких групп, которые занимались «созданием сети салонов, очагов, притонов, групп и других организованных формирований педерастов с дальнейшим превращением этих объединений в прямые шпионские ячейки». По прямому указанию Сталина:

«Надо примерно наказать мерзавцев, а в законодательство ввести соответствующее руководящее постановление» .

7 марта 1934 года была введена статья 121 Уголовного кодекса РСФСР, согласно которой мужеложство каралось лишением свободы.

В результате проводимой Сталиным политики коллективизации, в 1930—1933 начали падать валовые сборы зерна. Животноводство сократилось почти в два раза. Уровень жизни подавляющего большинства сельских жителей резко снизился и до смерти Сталина так и не вышел на показатели 1929 г. Недоедание охватило всю территорию СССР. В 1932 году в производящих зерновых регионах Украины, Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги, Южного Урала, Западной Сибири и Казахстана разразился массовый голод, который за два года унёс жизни от 4 до 11 млн человек. Несмотря на голод, руководство страны продолжало продавать зерно на экспорт.

Изменения жизненного уровня

Несмотря на стремительную урбанизацию начиная с 1928 г., к концу жизни Сталина большинство населения по-прежнему проживало в сельской местности, удалённой от крупных промышленных центров. С другой стороны, одним из результатов индустриализации стало формирование партийной и рабочей элиты. С учётом этих обстоятельств, изменение жизненного уровня на протяжении 1928—1952 гг. характеризуется следующими особенностями (подробнее см. ниже):

Средний уровень жизни по стране претерпел значительные колебания (в особенности связанные с первой пятилеткой и войной), однако в 1938 г. и в 1952 г. он был выше или почти таким же, что и в 1928 г.

Наибольший рост уровня жизни был среди партийной и рабочей элиты.

Уровень жизни подавляющего большинства сельских жителей по различным оценкам не улучшился или значительно ухудшился.

Введение паспортной системы в 1932—1935 гг. предусматривало ограничения для жителей сельской местности: крестьянам запретили переезжать в другую местность или поступать на работу в городе без согласия правления совхоза или колхоза, что таким образом резко ограничило их свободу передвижения.

Карточки на хлеб, крупы и макароны были отменены с 1 января 1935 года, а на остальные (в том числе непродовольственные) товары с 1 января 1936. Это сопровождалось повышением зарплат в промышленном секторе и ещё большим повышением государственных пайковых цен на все виды товаров. Комментируя отмену карточек, Сталин произнёс ставшую впоследствии крылатой фразу: «Жить стало лучше, жить стало веселее».

В целом уровень потребления на душу населения вырос на 22 % между 1928 и 1938 гг. Карточки были повторно введены в июле 1941 г. После войны и голода (засухи) 1946 г., в 1947 г. они были отменены, хотя многие товары оставались дефицитом, в частности, в 1947 г. вновь был голод. Кроме того, накануне отмены карточек были подняты цены на пайковые товары. Восстановление хозяйства позволило в 1948—1953 гг. неоднократно снижать цены. Снижения цен значительно повысили уровень жизни советских людей. В 1952 году стоимость хлеба составила 39 % от цены конца 1947 года, молока — 72 %, мяса — 42 %, сахара — 49 %, сливочного масла — 37 %. Как отмечалось на XIX съезде КПСС, в это же время цена на хлеб выросла на 28 % в США, на 90 % в Англии, во Франции — более чем вдвое; стоимость мяса в США выросла на 26 %, в Англии — на 35 %, во Франции — на 88 %. Если в 1948 г. реальные зарплаты в среднем были на 20 % ниже довоенного уровня, то в 1952 г. они уже превышали довоенный уровень на 25 % .

Средний уровень жизни населения в удалённых от крупных городов и специализирующихся на растеневодстве регионах, то есть большинства населения страны, до начала войны так и не вышел на показатели 1929 г. В год смерти Сталина средняя калорийность суточной диеты сельскохозяйственного работника была на 17 % ниже уровня 1928 года.

Демография в эпоху

В результате голода, репрессий и депортаций, смертность сверх «нормального» уровня в период 1927—1938 гг. составила, по различным оценкам, от 4 до 12 млн человек.

Сталинские репрессии

1 декабря 1934 года ЦИК СССР после убийства Кирова принял постановление «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик» следующего содержания, подписанное Председателем ЦИК СССР М. И. Калининым и Секретарем ЦИК СССР А. С. Енукидзе: Внести следующие изменения в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик по расследованию и рассмотрению дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти:

1. Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней;

2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде;

3. Дела слушать без участия сторон;

4. Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать;

5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора.

Массовый террор периода «ежовщины» осуществлялся тогдашними властями страны на всей территории СССР (и, одновременно, — на подконтрольных в то время советскому режиму территориях Монголии, Тувы и республиканской Испании), на основании «спущенных на места» Ежовым цифр «плановых заданий» по выявлению и наказанию людей, вредивших советской власти (так называемых «врагов народа»).

В ходе «ежовщины» к арестованным широчайшим образом применялись пытки; не подлежавшие обжалованию приговоры (зачастую — к расстрелу) выносились безо всякого суда, — и немедленно (нередко — ещё до вынесения приговора) приводились в исполнение; все имущество абсолютного большинства арестованных людей незамедлительно изымалось; родственники репрессированных сами подвергались таким же репрессиям — за один только факт своего родства с ними; оставшиеся без родителей дети репрессированных (вне зависимости от их возраста) также помещались, как правило, в тюрьмы, лагеря, колонии, или же в специальные «детские дома для детей врагов народа». В 1935 году стало возможно привлекать несовершеннолетних, начиная с 12-летнего возраста, к высшей мере уголовного наказания (расстрелу).

В 1937 году было приговорено к расстрелу (не все приговоренные расстреливались) 353074 человек, в 1938 году — 328618, в 1939—2601. По версии Ричарда Пайпса в 1937—1938 годах НКВД арестовал около 1,5 млн человек, из которых около 700 тыс. было расстреляно, то есть, в среднем, по 1,000 расстрелов в день.

Историк В. Н. Земсков называет аналогичную цифру, утверждая, что «в самый жестокий период — 1937-38 годы — были осуждены более 1,3 млн человек, из которых почти 700 000 были расстреляны», а в другой своей публикации он уточняет: «по документально подтвержденным данным, в 1937—1938 гг. по политическим мотивам было осуждено 1344923 человека, из них 681692 приговорено к высшей мере.» Следует отметить, что Земсков лично участвовал в работе комиссии, работавшей в 1990—1993 гг. и рассматривавшей вопрос о репрессиях.

В результате деятельности Ежова были приговорены к смертной казни более семисот тысяч человек: в 1937 году было приговорено к расстрелу 353074 человек, в 1938 году — 328618, в 1939 (после отставки Ежова) — 2601. Сам Ежов впоследствии был арестован и приговорён к расстрелу. От репрессий только в 1937—1938 годах пострадало более 1,5 млн человек.

В результате голода, репрессий и депортаций, смертность сверх «нормального» уровня в период 1927—1938 гг. составила, по различным оценкам, от 4 до 12 млн человек.

В 1937—1938 гг. были арестованы Бухарин, Рыков, Тухачевский и другие политические деятели и военачальники, включая тех, кто в своё время способствовал приходу Сталина к власти.

Послевоенный период

При этом людские потери не закончились с войной, в которой они составили около 27 млн. Только голод 1946—1947 г. унёс жизни от 0.8 до двух миллионов человек.

Органы госбезопасности жёсткими мерами подавили националистические движения, активно проявлявшиеся на территории Прибалтики, Западной Украины.

Наука в эпоху Сталина

Целые научные направления, такие, как генетика и кибернетика, при прямом участии Сталина были объявлены буржуазными и запрещены, что затормозило развитие данных областей науки в СССР на десятилетия. По мнению историков, многие учёные, например, академик Николай Вавилов и другие наиболее влиятельные антилысенкоисты, были репрессированы при прямом участии Сталина.

Первая советская ЭВМ М-1 была построена в мае-августе 1948 года, однако ЭВМ продолжали создаваться и далее, несмотря на гонения на кибернетику. Полностью была разгромлена российская генетическая школа, считавшаяся одной из лучших в мире. При Сталине государственной поддержкой пользовались направления, подвергнутые резкому осуждению в послесталинскую эпоху (в частности, т. н. «лысенковщина» в биологии).

Развитие советских естественных наук (кроме биологии) и техники при Сталине можно охарактеризовать как взлёт. Созданная сеть фундаментальных и прикладных научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро и вузовских лабораторий, а также тюремно-лагерных конструкторских бюро охватила весь фронт исследований. Такие имена, как физики Курчатов, Ландау, Тамм, математик Келдыш, творец космической техники Королёв, авиаконструктор Туполев, известны во всём мире. В послевоенное время, исходя из очевидных военных нужд, наибольшее внимание уделялось ядерной физике.

Решение о строительстве МГУ было дополнено комплексом мер по улучшению всех университетов, в первую очередь в городах, пострадавших от войны. Университетам были переданы крупные здания в Минске, Воронеже, Харькове. Активно начали создаваться и развиваться университеты ряда союзных республик.