Сталин в начале Второй Мировой войны

1 сентября 1939 года, через неделю после заключения договора о ненападении, германские войска напали на Польшу с запада. 17 сентября, после окружения Варшавы и эвакуации польского правительства, Советский Союз ввёл войска в Западную Украину и Западную Белоруссию (аннексированные ранее Польшей по Рижскому договору 1921). По итогам проведённых на этих территориях референдумов они вскоре вошли в состав СССР. Вслед за тем были заключены договоры с другими странами, признанными Германией советской сферой влияния — Латвией, Литвой и Эстонией; в них был введён ограниченный контингент советских войск. 14—16 июня им были предъявлены ультиматумы, в результате которых существовавшие в них правительства были смещены и заменены просоветскими, в страны введены большие контингенты советских войск, и решением парламентов, избранных под советским контролем (на выборах был дозволен только один кандидат), эти страны вошли в состав СССР. Одновременно (26 августа) СССР предъявил ультиматум Румынии и занял Бессарабию, ранее входившую в состав Российской империи и оккупированную Румынией в 1918 году. На этой территории была провозглашена Молдавская ССР. Часть жителей этих регионов была депортирована, главным образом в Сибирь и Среднюю Азию.

30 ноября 1939 года после Майнильского инцидента СССР объявил войну Финляндии (см. Советско-финская война 1939—1940 гг.), создав и официально признав марионеточное «народное правительство» из финских коммунистов. Однако советское наступление встретило неожиданный для Сталина сильный отпор. После трёх с половиной месяцев тяжёлых боёв, сопровождавшихся значительными потерями, СССР сумел добиться осуществления программы-минимум — занять Выборг и отодвинуть границу от Ленинграда (проходившую ранее в 30 км от него). По мнению некоторых исследователей, союз Финляндии с Германией (с ноября 1940 г.) стал одним из результатов этой войны.

5 мая 1941 Сталин выступает с речью перед выпускниками военных академий, в которой даёт понять, что предстоит война с Германией, стране следует переходить от мирной политики «к военной политике наступательных действий», и пропаганда должна перестроиться в наступательном духе. Тогда же в Генеральном штабе был разработан план упреждающего удара по Германии (т. н. «Соображения по плану стратегического развёртывания). План предусматривал нанесение главного удара на юго-западном направлении . Эта идея и всё планирование исходили из того, что основные силы Германии будут сосредоточены для захвата Украины (а не Москвы) — роковая ошибка, сделанная лично Сталиным и поддержанная Жуковым и Тимошенко .

В мае 1941 года Сталин принял на себя обязанности Председателя Совнаркома СССР.

В июне 1941 года Сталин ведёт активные военные приготовления. Так, 18 июня войска приграничных округов выдвигаются к границам и приводятся в боевую готовность . Некоторые историки рассматривают это как подготовку к отражению возможного нападения Германии, другие — наоборот как подготовку нападения на Германию. При этом высказываются предположения, что принципиальное решение о наступательной войне в Европе было принято ещё в августе 1939 года .

При этом, Сталин вплоть до последней ночи игнорировал агентурные данные о скором немецком вторжении, которые могли быть и провокацией абвера. Одни историки видят в этом ошибку Сталина, указывая, что у Сталина были самые подробные и достоверные сведения о дислокации и численности германской армии и её планах, и их игнорирование по политическим соображениям является феноменом, небывалым в истории. Согласно многим свидетельствам, Сталин был уверен, что Гитлер не нападёт, пока не покончит с Англией, и что нападение следует ждать не раньше весны 1942 г; всё же противоречащее этой уверенности отметал как дезинформацию и провокацию . Следует учитывать, что Германия успешно проводила компанию по дезинформации противника. Сталину поступали противоречивые данные с большой разбежкой в датах. Предупреждения из Англии считались дезинформацией, так как вступление в войну СССР было на руку Англии и не выгодно в тот момент СССР.

Следует отметить, что между группой свидетельств о подготовке к войне и ясном сознании её близости, с одной стороны, и о неготовности к войне и демонстративном неверии Сталина в возможность нападения Гитлера, с другой, существуют противоречия, дающие основу для самых различных гипотез. В частности существует мнение, что Сталин, готовя превентивную войну, в то же время не верил, что Гитлер собирается напасть в ближайшее время, боялся раньше времени „вспугнуть“ немцев и спровоцировать на нападение немецких военных (которых он представлял гораздо более самостоятельными, чем было в реальности).

Согласно воспоминаниям от 19 мая 1956 г. маршала Г.К. Жукова (этих слов маршала нет в его переизданных более поздних воспоминаниях и размышлениях), „Вследствие игнорирования со стороны Сталина явной угрозы нападения фашистской Германии на Советский Союз, наши Вооруженные Силы не были своевременно приведены в боевую готовность…. чтобы, как говорил Сталин, «не спровоцировать немцев на войну». … Генеральный штаб систематически докладывал Правительству о сосредоточениях немецких войск вблизи наших границ, об их усиленной авиационной разведке на ряде участков нашей приграничной территории с проникновением ее вглубь нашей страны до 200 километров. За период январь-май 1941 г. было зафиксировано 157 разведывательных полетов немецкой авиации. … Кроме неподготовленности страны к обороне и неполной подготовленности Вооруженных Сил к организованному отражению нападения противника, — у нас не было полноценного Верховного командования. Был Сталин, без которого по существовавшим тогда порядкам никто не мог принять самостоятельного решения, и надо сказать правдиво — в начале войны Сталин очень плохо разбирался в оперативно-тактических вопросах. Ставка Верховного Главнокомандования была создана с опозданием и не была подготовлена к тому, чтобы практически взять в свои руки и осуществить квалифицированное управление Вооруженными Силами. Генеральный штаб, Наркомат обороны с самого начала были дезорганизованы Сталиным и лишены его доверия.“.

По мнению американского историка Константина Плешакова, „Теперь ясно, что Сталин несомненно готовился к нанесению упреждающего удара по Германии — сценарий, который давно обсуждали историки. Исчерпывающих доказательств пока что в архивах обнаружить не удалось (…) но новые данные тем не менее свидетельствуют, что вождь советского народа начал обдумывать план ещё летом 1940 года и собирался начать вторжение летом 1942-го“.

В то же время, многие авторы отмечают, что вплоть до начала советско-германской войны, Сталин прилагал все усилия, чтобы сделать Германию возможно более сильным сторонником, обеспечивая Гитлеру техническую, экономическую и идеологическую поддержку. . Сравнение доктрины Сталина о войне („малой кровью, на чужой территории“) и событий Второй мировой войны укрепило сомнения в способностях Сталина как руководителя и даже в его доброй воле.

Великая Отечественная война

22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз.

Ситуация в стране на момент нападения

К моменту начала вторжения силы Красной армии не имели достаточной концентрации у границ. Снабжающие склады находились близко к границе. Некоторые историки считают такое положение складов, а также слабую подготовку к оборонным действия следствием и вместе с тем свидетельством подготовки превентивной войны . Нельзя считать доказанным, что военная теория СССР вообще рассматривала контрнаступление как форму боевых действий. Характерно, что военно-теоретических работ с таким названием, равно как и выступлений на конференциях (например декабрьской 1940 г.) в предвоенный период не было, в то время как доклады и работы с названиями „наступательная операция“ численно доминировали. Эти обстоятельства, в сочетании с относительно невысоким уровнем обучения личного состава и относительно низким качеством управления обусловили неудачи СССР в первые месяцы войны.

Директива № 1

В ночь на 22 июня, Сталин, отверг предложенную начальником Генерального штаба Г. К. Жуковым директиву, сказав:

Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос ещё уладится мирным путём. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.

После чего он утвердил текст директивы „О приведении в боевую готовность войск в связи с возможным нападением фашистской Германии на СССР“, составленный по его указаниям Г. К. Жуковым и Н. Ф. Ватутиным; она была подписана затем Жуковым и наркомом обороны С. К. Тимошенко. В директиве говорилось о возможном внезапном нападении немецких войск 22—23 июня на войска советских западных округов, которое, согласно директиве, „может начаться с провокационных действий“. Командующим окpугов предписывалось „не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения“. „Одновременно войскам <…> быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников“. Следовало скрыто занять войсками „огневые точки укреплённых районов на государственной границе“, рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, тщательно её замаскировать. Привести в боевую готовность части, рассредоточить их и замаскировать. Привести в боевую готовность противовоздушную оборону „без дополнительного подъёма приписного состава“. Последний пункт директивы гласил: „Никаких других мероприятий без особых распоряжений не проводить“. А. М. Некрич, впервые введший документ в научный оборот, считает, что директива „носила странный и противоречивый характер. В ней, как в двух каплях воды, нашли отражение сомнения и колебания Сталина, его неоправданные расчёты, что вдруг удастся избежать войны“.. По мнению К. Плешакова, „директива сулила катастрофические последствия“ и совершенно сбивала с толку войска на границе, ввиду невозможности отличить „провокацию“ от начала войны. Военный исследователь, полковник Генерального штаба. М. Ходоренок характеризует эту директиву как „на редкость безграмотную, непрофессиональную и практически невыполнимую“; он считает, что директива своим запретом отвечать на „провокации“ дезориентировала командование и сыграла отрицательную роль.

Начало войны

Первой реакцией Сталина и командования было стремление действовать по ранее разработанным планам. В 7 часов 15 минут была издана „Директива № 2“ (автор текста — Г. К. Жуков, вновь составивший её по предписаниям Сталина, которые, по его словам, вызвали у него недоумение). Директива предписывала всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили границу, но самим границу не переходить. Директива № 3, изданная в 21:15 того же дня предписывала войскам вторгнуться на территорию противника. Юго-Западному фронту предписывалось „окружить и уничтожить группировку противника, наступающую в направлении Владимир-Волынский и Броды. К исходу 24 июня овладеть районом Люблин“. Западному и Северо-Западному фронтам аналогичным образом предписывалось овладеть Восточной Пруссией . В результате силы Западного фронта, не располагая точными данными о силах противника действовали неудачно. Силы Северо-Западного фронта в беспорядке бежали к Пскову, Юго-Западный фронт, где были сосредоточены основные силы Красной Армии смог относительно благополучно отступить на линию старых укреплений. Только после падения Минска 28 июня была осознана необходимость перехода к стратегической обороне.

„Прострация“ Сталина и создание ГКО

Утром 29 июня, получив известия о падении Минска, Сталин заявил „Ленин оставил нам великое государство, а мы его проср*ли“ — сказал он окружающим при выходе из Наркомата обороны, после чего уехал на Ближнюю дачу в Кунцево, где и находился на протяжении двух дней (29 и 30 июня), никого не принимая и не отвечая на телефонные звонки. 30 июня около 4 часов в кабинете Молотова собрались Молотов, Маленков, Ворошилов, Берия, Микоян и Вознесенский. Обсудив сложившееся положение, решили (по предложению Берии) создать новый орган — Государственный Комитет Обороны, во главе которого должен встать Сталин, и ехать на Ближнюю Дачу — просить Сталина принять власть. Согласно воспоминаниям Микояна, Сталин встретил делегацию „странно“, Берия, чей рассказ дошёл в изложении Хрущёва, прямо утверждает, что Сталин испугался ареста. Однако, когда приехавшие стали упрашивать его сконцентрировать с своих руках власть, Сталин успокоился и вернулся к государственным делам; тут же был создан ГКО и распределены обязанности. 1 июля Сталин возобновил работу в Кремле, в частности, он начал готовить радиообращение к советскому народу, с которым он так и не выступил с момента начала войны..

3 июля Сталин выступил с обращением к народу. Одновременно с этим обращением было объявлено о создании Государственного Комитета Обороны во главе со Сталиным; 8 июля Сталин был назначен Верховным Главнокомандующим.

Поражения РККА летом-осенью 1941 г.

Немецкая пропаганда с сообщением о мнимом бегстве Сталина из Москвы и пропагандистским освещением пленения его сына Якова. Осень 1941

К концу июля фактор внезапности прекратил своё действие, и фронт был временно стабилизирован по линии Псков-Смоленск-Коростень. Германские войска предпринимают две операции, приведшие к окружению и разгрому советских войск на юго-западном (Киев, август-сентябрь) и центральном (Вязьма-Брянск, октябрь) направлениях и глубокому прорыву немцев. На северо-западе немцы прорвались к Ленинграду и блокировали его. После ликвидации вяземского „котла“ центральное направление было полностью оголено.16 октября 1941 г., когда немцы находились у Можайска, было объявлено об эвакуации Москвы, однако Сталин остался в городе и очень быстро своими умелыми организационными действиями сумел прикрыть московское направление. Упорное сопротивление подразделений Красной армии, а также начавшиеся дожди и распутица, замедлили темп немецкого наступления на Москву, что позволило советскому командованию собрать резервы и наладить оборону. Ударившие вслед за тем морозы в условиях неготовности немецкой армии вести действия зимой (по плану, вся кампания должна была закончиться до зимы) и её измотанности, сделали положение немцев крайне тяжёлым.    .

В своей речи от 6 ноября 1941 года Сталин объяснил неудачное для РККА начало войны «нехваткой танков и отчасти авиации». По мнению современных историков, аргументы о количественном или качественном превосходстве германской техники накануне войны недостаточно обоснованы. Так, на начало войны все имевшиеся на вооружении Германии танки были легче 23 тонн, в то время как у РККА имелись средние танки Т-34 и Т-28 весом свыше 25 тонн, а также тяжёлые танки КВ и Т-35 весом свыше 45 тонн.

Победа под Москвой

Уже в середине ноября советские войска перешли в контрнаступление под Тихвином и Ростовом, а в начале декабря 1941 перешли в наступление на подступах к Москве и отбросили немецкую армию на 100—200 км. В то же время была в основном завершена эвакуация промышленности на восток, эвакуированные заводы начали постепенно увеличивать выпуск военной продукции. Проявили себя военачальники новой волны, пришедшие на смену жертвам „чисток“ 1937 года — Жуков, Конев, Василевский и Рокоссовский. Рухнул немецкий план „блицкрига“ и война приняла затяжной характер. Германия рассчитывала на быструю победу по типу западных стран. Её экономика не была заранее переведена на военные рельсы (пик военного производства 1944 год), что на данном этапе дало преимущество СССР.

Дальнейшие события войны

Весной 1942 года Красная Армия по инициативе Сталина предприняла серию наступлений на нескольких фронтах (наступление на Харьков, десант в Керчи, попытка прорыва блокады Ленинграда), не достигнувшие своих целей и даже местами усугубивших положение. Летняя кампания немцев перенесла центр тяжести удара на юг. Её войска дошли до Сталинграда, где они были остановлены, окружены и разгромлены. А после курской битвы в 1943 году инициатива до конца войны переходит к Красной Армии.

С началом войны Сталин — Председатель Государственного Комитета обороны, нарком обороны и Верховный Главнокомандующий Вооружёнными Силами СССР. В приказе Ставки Верховного Главнокомандования № 270 от 16 августа 1941 года было сказано: „Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров“. Советские солдаты, вышедшие из окружения или вернувшиеся из плена, попадали в фильтрационные лагеря, после которых подавляющее большинство возвращалось на фронт (до 95 % среди солдат, меньше — среди офицеров). Однако после войны многие бывшие пленные были подвергнуты притеснениям. По подсчётам кандидата исторических наук Игоря Кузнецова, всего через ГУЛАГ прошло до 80 % бывших пленных, то есть 2 млн человек. Во время войны СССР, в отличие от других стран, не оказывал своим военнопленным помощь по линии Красного Креста.

В начале войны была осуществлена депортация немцев Поволжья в Сибирь и Центральную Азию. Для сравнения нужно упомянуть концентрационные лагеря для японцев в США. В 1944 по обвинению в пособничестве врагу были депортированы крымские татары, чеченцы и некоторые другие народы Кавказа, которые широко поддержали оккупировавшие их войска Германии.

Несмотря на идеологическую неприязнь, руководству СССР, Великобритании и США удалось создать Антигитлеровскую коалицию и открыть второй фронт в 1944 году. На нескольких встречах на высшем уровне Сталин показал себя как умелый и жёсткий дипломат.

Во время войны Сталин был удостоен звания Героя Советского Союза, награждён двумя орденами „Победа“ и орденом Суворова 1-й степени. 6 марта 1943 года Сталину было присвоено звание Маршала Советского Союза, а 27 июня 1945 — специально введённое днём ранее высшее воинское звание Генералиссимуса Советского Союза. После окончания войны Сталин ещё некоторое время продолжал возглавлять военное ведомство (до февраля 1946 года — нарком обороны, а до марта 1947 года — министр вооружённых сил СССР).