Американские издательства в высшей боевой готовности – на случай грядущей войны они готовы в рекордные сроки выбросить на американский книжный рынок соответствующую продукцию – про Ближний Восток, про нефть, про Ирак, про Саддама Хусейна. Актуальность и злободневность, естественно, за счет качества. Так было и в предыдущую войну. Лучшей тогда, по общему признанию, стала книга «Саддам Хусейн и кризис в Персидском заливе». Я не поленился и нашел ее в ближайшей библиотеке в отделе биографий и пролистал заново.

Ее авторы - исследователь Лори Майлруа из Гарвардского университета и журналистка Джуди Миллер из «Нью-Йорк таймс». Мне кажется, удача этой книги была предопределена самим характером соавторства - ученого с репортером. Они друг друга профессионально подстраховывали и дополняли: журналистка придала злободневность историко-политическому исследованию, а ученый снабдил репортаж научным, что ли, основанием, не позволил ему скользить по верхам событий. Тем не менее эта книга неравноценна - все, что касается Саддама Хусейна, ново, подробно, оригинально и интригующе, та же часть, которая анализирует вызванный им политический, а потом и военный кризис, - спорна, тенденциозна, а местами даже одиозна. Или она такой кажется из нынешнего времени, в свете новых событий в этом регионе? Либо дело в том, что в «биографической» части даны объективные реалии, в то время как в «аналитической» - личное мнение авторов?

К примеру, объясняя причину озабоченности американского правительства захватом Кувейта, Лори Майлруа и Джуди Миллер написали, что «ближневосточная нефть оказалась вне контроля покупателей». Это не совсем так, потому что контроль над ближневосточной нефтью был потерян значительно раньше, а именно в конце 1973 года, когда нефтяные производители объявили о пятикратном повышении цен.

Не менее спорно утверждение, что вовлеченность США в этот конфликт – «одна из последних такого рода авантюр, предпринятых на исходе короткого века американской империи». Здесь что ни слово, то взывает к полемике. Конечно, авторам не заказано считать США империей, а предпринятую военную авдию в районе Персидского залива - авантюрой. Но уж никак не последней, учитывая подготовку к новой войне, а это значит, что «короткий век американской империи» пока что вовсе не на исходе. Увы, авторы не очень утруждали себя доказательствами, ограничиваясь голословными заявлениями. Потому я и говорю о тенденциозности этой части их книги - они рассчитывали здесь исключительно на согласного с ними читателя. Время опровергло их выводы, что меня, как читателя, несогласного с ними, не отвратило от их книги, потому что она содержит совершенно поразительный портрет иракского деспота - подробности его карьеры, его характер, идеи, цели и приемы. Как ни пронырливы американские журналисты, но авторам этой книги удалось раздобыть уникальные подробности биографии Саддама Хусейна.

Естественно, в отличие от проходящей на глазах публики жизни демократического лидера, деспот отпускает своему народу только ту порцию информации, которую считает нужной — а заодно и дезинформации. Самая трудная задача для биографов в таких случаях – не противопоставить парадному портрету карикатуру, но и в парадном портрете уловить реальные черты. Я сам с этим столкнулся, когда писал с Еленой Клепиковой биографию Андропова.

Американские авторы не отрицают ни личной харизмы Саддама Хусейна, ни его мужества, ни тех социально-экономических преобразований, которые он произвел в Ираке, значительно повысив тамошний жизненный уровень. Одновременно, однако, он вверг свой народ в военную авантюру с Ираном, а спустя еще несколько лет - с Кувейтом. А это все обходится в такое количество человеческих жертв, что перевешивает все то полезное, что сделал иракский диктатор для своего народа, пишут авторы книги «Саддам Хусейн и кризис в Персидском заливе».

Некоторые считают его идеалистом, продолжают Лори Майлруа и Джуди Миллер, и ссылаются на его защиту прав палестинского народа на самоопределение. Другие, однако, полагают, что своими патетическими лозунгами он вводит палестинцев и их лидеров в заблуждение, и те вместо того, чтобы искать мирное урегулировоние проблемы, становятся радикалами и максималистами. Даже знаменитую историю о бегстве раненного в ногу Саддама Хусейна после неудачного покушения на тогдашнего иракского лидера генерала Абдула Карима Кассима авторы не опровергают, а дополняют. Как известно, во время этого бегства в пустыне Саддам Хусейн сам себе сделал операцию на поврежденной ноге. Так вот, Джуди Миллер и Лори Майлруа приводят медицинское объяснение этого мужества - низкий порог боли у иракского лидера. Они ссылаются при этом на мнение западноевропейского врача, консультировавшего Саддама Хусейна.

Он не знает, что такое боль, - это делает его мужественным и одновременно жестоким, пишут биографы Саддама Хусейна и приводят примеры его коварства и брутальности. Среди его жертв - ближайшие ему люди: родственники, министры, генералы. К примеру, ни один из иракских генералов не погиб во время ирано-иракской войны, но считанные единицы пережили ее больше чем на два года: исчезли с политической сцены бесследно, согласно достоверным источникам -устранены физически.

Авторы приводят ряд свидетельств личного участия Саддама Хусейна в пытках и убийствах своих политических противников - мнимых или реальных, для него нет разницы. Садизм? Мания преследования? Не только. По мнению американских исследователей, еще и уникальный опыт именно в этом направлении. Есть ряд свидетельств, что Саддам Хусейн в течение некоторого времени работал пытательных дел мастером в главной багдадской тюрьме, именуемой в народе Дворцом Конца. Авторы полагают, что, заняв пост президента, Саддам Хусейн не изменил своим профессиональным навыкам, усвоенным на прежней работе.

Примеры один поразительнее другого - от неудачной попытки убить собственного сына до удавшегося убийства своего кузена и министра обороны за то, что тот предотвратил предыдущее убийство. Подстроенная авиа - или автомобильная катастрофа считается в Ираке самой легкой для политического деятеля смертью. На самого Саддама Хусейна было восемь покушений, но вряд ли на основании этого факта можно сделать вывод о реальной оппозиции его власти: по крайней мере, часть этих покушений была подстроена самим Саддамом, чтобы обезглавить оппозицию еще до того, как она поднимет голову.

На чем держится этот режим? Прежде всего на страхе и круговой поруке. Не в последнюю очередь, на родственных связях, потому что власть в Ираке - это семейный бизнес, главные правительственные и военные посты занимают ближайшие родственники Саддама Хусейна. Если кто-нибудь из них впадает в немилость и, по выражению Оруэлла, «распыляется», его заменяет другой родственник тирана.

Во что уже обошлась эта тирания? Число жертв режима Саддама Хусейна давно уже перевалило миллион: иранцы и иракцы, погибшие в войне между их странами, безжалостно уничтоженные – в том числе химическим оружием – десятки тысяч курдов, кувейтцы, наконец собственные жители, заподозренные в крамоле. Любовь народа к тирану? Авторы книги о Саддаме Хусейне убеждены, что эта любовь круто замешана на страхе, а может быть, и просто является чистым страхом. Взять хотя бы такой факт: невыход на всенародную демонстрацию в поддержку Саддама Хусейна грозит тюрьмой и смертью.

Рисуя портрет Саддама Хусейна, авторы дают одновременно как бы вертикальный срез этой восточной деспотии, усовершенствованной и усиленной с помощью западного оружия - в том числе массового уничтожения, которым щедро снабжали тирана двадцать две страны - Советский Союз, Германия, Франция и другие. У каждого поставщика были свои соображения, свои цели - деньги, борьба за мировое господство, нефть, желание, усилив Ирак, ослабить Иран, но именно так был вскормлен зверь, которого многие из этих стран попытались потом укротить.

Увы, та, двенадцатилетней давности, попытка удалась только частично, и теперь все приходится начинать снова.