Ибо речь пойдет о вещах, леденящих кровь и вздымающих волосы дыбом, – о страшном вампире графе Дракуле и его полном ужасов замке. И не о каких-нибудь голливудских, а о самых натуральных – румынских.

Легендарный замок Бран в румынской Трансильвании возвышается на самом краю страшной пропасти в живописных Карпатских горах, и его ломаные линии на фоне освещенного луной трансильванского неба напоминают о романтичных и воинственных временах средневековья. Он совсем такой, каким описал его ирландский романист Брем Стокер более ста лет назад, в 1897 году, в своем знаменитом романе Дракула . Вообще-то говоря, замок находится вовсе не в Трансильвании, а в смежном с ней районе, называемом Валахия. И если быть уж чрезмерно дотошным, то нет никаких исторических фактов, подтверждающих, что этот замок имеет что-то общее с легендарным вампиром Владом Цепешем – трансильванским князем, жившим в 15 веке и послужившим прототипом Дракулы. И Стокер писал свой роман не в Бране, а совсем в другом замке.

А между тем, это сооружение заслужило свою репутацию замка ужасов именно благодаря князю Владу IV, известному как Влад Протыкатель (т.е. сажатель на кол. Влад же заработал свою кровавую репутацию за присущую ему страсть сажать на заостренный кол своих неудачливых врагов и преступников. Дорога, ведущая к замку, и по сей день носит название Дорога заостренных колов : Влад искоренял процветавшую уже в те поры преступность жестокими, но вполне эффективными методами – по обе стороны дороги стояли колы с насаженными на них грабителями и ворами.

И хотя здесь нет голливудских летучих мышей, порхающих вокруг замшелых гробов, и кровососов со страшными клыками, прячущихся по темным углам, замок Бран все же имеет кое-что для возбуждения фантазии у прибывающих сюда со всего мира туристов. Стоящий одиноко на скале посреди мрачных лесов, со зловещей остроконечной башней, вздымающейся к небесам, замок сам по себе уже создает соответствующее настроение. А если к этому добавить главный дымоход, издающий при сильном ветре особые воющие звуки, – все в полном порядке. Ну и, конечно, в одной из 56 комнат замка установлена огромная кровать с четырьмя стойками и пологом, на коей граф-вампир якобы высасывал кровь из своих жертв.

Местные жители, впрочем, порешили раз и навсегда, что ни о каких якобы не может быть и речи: если факты стоят на пути увлекательной истории (особенно, если история увлекательна для туристов с их твердой валютой), то тем хуже для фактов. Едва произошла революция 1989 года, румынские антрепренеры приложили все старания для создания туристической индустрии, базирующейся на легендах об их наиболее известном соотечественнике. Замок Бран, между прочим, разрушается. Инженеры обнаружили несколько трещин в фундаменте и предупредили, что замок в один прекрасный день рухнет, если не будут приняты срочные меры по его ремонту. Район здесь сейсмоопасный, удар средней силы – и от замка останется лишь груда развалин, А у государства нет средств на его ремонт. Так что вся надежда на туристов.

Выросшие, как грибы после дождя, туристические компании торгуют водкой Дракула и вином Дракула (красным, естественно); туристические агентства предлагают комплексные поездки по местам, которые связаны с Дракулой, – по всей Трансильвании. Бран – хорошо сохранившийся средневековый замок, расположенный в 80 милях к северу от Бухареста, – превратился в занимающий третье место в Румынии туристический аттракцион, привлекающий к себе 3000 человек ежедневно в летние месяцы. По словам директора замка Корнеля Талоса: Мало кто вообще интересуется реальной историей этих мест, а уж тем более – иностранцы. Их привлекает сюда только легенда о Дракуле, и я считаю совершенно естественным давать туристам то, что они хотят .

Бран, правда, всего лишь один из трех замков, претендующих на связь с Дракулой, хотя трудно найти в Румынии хоть одну паршивенькую гостиницу, где бы не было таблички, уверяющей, что Дракула ночевал здесь . Вот тут-то и лежат корни серьезных противоречий: многие румыны совсем не уверены, правильно ли это политически и патриотически – зарабатывать на дракуломании. Это убеждение уходит корнями еще ко временам Николае Чаушеску, казненного в 89-м. Он, которого шепотом презрительно называли Дракулеску , инстинктивно чувствовал параллель, проводимую между ним, всесильным коммунистическим диктатором, и вампиром-кровососом. В качестве официальной причины запрета Дракулы-вампира и романа Стокера Чаушеску назвал порчу имиджа Великой Румынии . И вместо этого появился князь Влад Тепес – национальный герой, организатор крестового похода против поработителей-турок. А Влад-Дракула, утверждала официальная пропаганда, – это просто выдумка империалистического Голливуда.

Этот вариант и по сей день на полном серьезе воспринимается румынскими официальными историками. Двадцать три из них собрались в 1994 году, дабы учредить Трансильванское общество Дракулы, каковое, по их мысли представляет собой ассоциацию, стоящую в стороне от политики и стремления получать доходы, но целиком посвященную анализу феномена проникновения западноевропейского мифа о Дракуле в Румынию и вообще в окружающий мир . Это Общество ведает также маршрутами английских, японских и немецких туристов. Президент Общества, Николае Падурару, убежден, что оно должно взять на себя и образовательную миссию, поскольку в Румынии остались считанные дракуловеды . И то, что в глазах румын история Дракулы несколько запутанна и неясна, в общем, совершенно понятно, если учесть не совсем обычный путь, благодаря которому Трансильвания стала центром этой готической истории.

Брэм Стокер написал книгу о Дракула , величайшем вампире всех времен и народов, в 1897 году. С тех пор это произведение, как говорят, не отличающееся особыми литературными достоинствами, выдержало невероятное количество экранизаций и продолжений. И все для того, чтобы в конце концов за постановку этого сюжета взялся Френсис Форд Коппола и снял лучший фильм о самом известном вампире.

Коппола всегда обладал изрядным чутьем на будущих звезд. В «Дракуле» он снял трех потенциальных фаворитов Голливуда - Гэри Олдмэна, Киану Ривза, Вайнону Райдер. Позже они стали настоящими звездами, причем во многом- как раз благодаря участию в фильме Копполы. Олдмэн успехом в «Дракуле» закрепил репутацию любимца режиссеров, завоеванную годом ранее в «JFK» Оливера Стоуна. Кину Ривз, у которого 1991 год также стал переломным (имеется в виду его роль в На гребне волны ), получил возможность проявить нетронутые грани своего таланта - в подобной характерной ипостаси ему не доводилось представать. Вайнона Райдер... она здесь играет, пожалуй лучшую роль в совей биографии. В жизни есть мрак, но есть и свет. Вы - удивительный свет, Мина! - говорит ее героине персонаж Энтони Хопкинса, профессор Ван Хельсинг. Да, - тот самый луч света, который пронзит мир великого вампира и в конечном итоге превратит ужастик в философскую сагу о силе жизни и любви.

«Дракула» - очень красочный фильм с фантастическими натурными и павильонными съемками. Коппола управляет цветами и тенями, как «Дракула» - подчиненными ему волками. Меня особенно впечатлило то, как мастерски передана атмосфера замка трансильванского вампира - мира теней, в котором призраки скользят за твоей спиной, невидимые тебе, но схваченные неумолимой камерой, которая ловит их в момент перехода из мрака в свет факелов. Ты почти тактильно ощущаешь ту тонкую грань, которая отделяет мир призраков от реального мира, и простота перехода из одной сферы в другую заставляет еще долго оглядываться по сторонам особо впечатлительных зрителей. Конечно, триллер Копполы не рождает такой беспредельный страх, как шедевры Хичкока. Но он более поэтичен, и потому затрагивает те душевные струны, на которые старик Альфред никогда не обращал внимания. Поэтому, например, сексуальная оргия, когда герой Ривза отдается на съедение полуголым невестам Дракулы , вызывает не ужас или омерзение, а эстетический интерес. Вот вам крест - чисто эстетический!

Некоторые находки Копполы откровенно радуют. К примеру, когда на экране показывается работа красных кровяных телец под управлением графа Дракулы . Вызывает глубокое одобрение ювелирная сшивка кадров, когда какой-то фрагмент выбирается для связи со следующим кадром: светящиеся волчьи глаза переходят в два укуса на шее рыжеволосой англичанки, человеческий зрачок - в снятый сверху бокал абсента, фиолетовая капля на листе бумаги - в синее-синее море, магический огненный круг - в солнечный диск, отрубленная голова - в кусок буженины. Дневниковый способ повествования придает фильму интонацию, присущую роману Стокера, следовательно - британской культуре конца прошлого века в целом (по свидетельству экспертов, Коппола вообще очень бережно отнесся к литературному первоисточнику).

Что мешает считать «Дракулу» коммерцией? Мощный культурный фундамент, который Коппола завел под свой фильм, высокий уровень постановки, философская начинка . Что мешает считать «Дракулу» шедевром? Откровенная попсовость темы (как ни крути, а фильм о вампирах ориентирован на коммерческий успех) и дешевизна некоторых приемов воплощения идеи - настолько глубокой, что коммерческий фильм по ней снимать просто не получится.

Конечно книга Брэма Стокера – это всеволишь вымысел, где реальных исторических фактов процентов 10. Но тем не менее у него получилась довольно романтическая история. Хотя факты о жизни Графа Влада Дракулы таковы:

Румынский господарь Влад III, более известный как Дракула 1431-1476), происходил из рода Басараба Великого, правителя Валахии (1310-1352), в тяжелой борьбе отстоявшего независимость своего государства от Венгрии.

Дед Дракулы - воевода Мирча Старый (1386-1418) - благодаря своей государственной мудрости и военным удачам заслужил славу румынского Шарлеманя, хотя в итоге признал себя вассалом Османской Турции. Но тут уж у него просто не было выхода. В XV веке православная Валахия оказалась яблоком раздора для двух супердержав - Венгрии и Оттоманской Порты. За Венгрией стояло тогда все католичество, предпринявшее очередное наступление на православие, Порта же, борясь за лидерство в исламском мире, претендовала и на лидерство глобальное. Сохранить независимость, воюя на два фронта, не представлялось возможным, однако уступка Венгрии повлекла бы католизацию страны, а Порта в религиозной политике отличалась большей терпимостью. Мирча Старый выбрал меньшее зло, на его, конечно, взгляд. Борьба двух супердержав реализовывалась в смене хозяев валашского трона. Как правило, принц из династии Басараба, претендовавший на трон, уже занятый ставленником одной из держав, получал поддержку (финансовую, военную и т.п.) от ее соперницы. После чего претендент, опираясь на группу недовольных бояр, затевал смуту и, если удача ему сопутствовала, становился господарем.

Отец Влада III - Влад II - захватил престол в 1436 году, свергнув двоюродного брата при поддержке венгерского короля Сигизмунда Люксембурга. Но позже, уступая турецкому давлению, Влад II вынужден возобновить вассальные обязательства валашских господарей и отправить заложниками ко двору султана двух сыновей - Влада и Раду. Венгрия, конечно, тоже усилила давление, и Владу II постоянно приходилось маневрировать, изыскивая компромиссы. Тем не менее, в 1447 году он был убит по приказу регента венгерского королевства легендарного Яноша Хуньяди, а валашский престол занял новый венгерский ставленник. В 1448 году семнадцатилетний Влад предпринял первую попытку захватить престол. Воспользовавшись тем, что войска Хуньяди были разгромлены турками, Влад с турецкой помощью воцарился под именем Влада III. Но - ненадолго: венгерский протеже, собравшись с силами, вернул престол. Он, однако, проявил излишнюю самостоятельность, и в 1456 году Влад III - теперь уже при поддержке Яноша Хуньяди - вновь вступил во владение отцовским наследством. На этот раз Влад III правил, сохраняя верность роду Хуньяди, и даже помог утвердиться на венгерском троне сыну Яноша - Матьяшу. Провенгерская политика пришлась не по нраву Турции, что и обусловило войну, начавшуюся в 1461 году. Влад III сам вторгся на территорию противника, и разгневанный султан Мехмед Завоеватель лично повел войска против взбунтовавшегося вассала. Влад III рассчитывал на помощь двоюродного брата молдавского господаря Стефана Великого и короля Матьяша, однако надежды не оправдались. Родственник не только не пришел на помощь, но еще и попытался захватить валашскую пограничную крепость Килию, а Матьяш Венгерский не счел нужным ввязываться в войну, хоть и получил от папы Римского деньги на новый крестовый поход против турок. Оставшись без союзников, Влад III, тем не менее, продолжал войну, причем даже турки удивлялись его храбрости, жестокости и таланту полководца. Но силы были не равны: валашский господарь потерпел поражение и бежал во владения венгерского короля, бросив разгромленную армию. Новым господарем в 1462 году стал его брат Раду по прозвищу Красивый, а Влада III Матьяш Хуньяди заточил в темницу, инкриминировав бывшему союзнику сговор с турками. Историки спорят о том, насколько обоснованно был о обвинение, но, в любом случае, Матьяш сумел оставить у себя папские деньги, избежав под благовидным предлогом нежелательной тогда войны с Турцией. В тюрьме Влад III оставался более десяти лет и получил свободу, лишь перейдя в католичество. Затем он женился на родственнице короля и, заручившись помощью Хуньяди, в 1476 году третий раз вторгся в Валахию. Владу III удалось захватить столицу, но вскоре он погиб в бою, причем обстоятельства его смерти до сих пор толком не выяснены. Мировую известность Влад III обрел еще при жизни. Главным образом - благодаря неистовой отваге и столь же неистовой кровожадности, которая даже в мрачную эпоху Позднего Ренессанса казалась паталогической. Он был немыслимо жесток и к врагам, и к союзникам, и к подданным: рубил им головы, сжигал, сдирал кожу, принуждал к людоедству, варил заживо, вспарывал животы, сажал на кол и т.д. и т.п. В сажании на кол Дракула особенно преуспел.

Однажды безо всяких причин он напал на свой же ни в чем не повинный город и умертвил под пытками 10 тысяч подданных. Многие из них были посажены на кол - так он заработал еще одно прозвище - тепес , или колосажатель . Во время самого дикого из устроенных им побоищ в 1460 году в день Святого Варфоломея в одном из городов Трансильвании было посажено на кол 30 тысяч человек.

Дракула был не просто садистом. Его жестокие кары имели некий политический смысл. К примеру, когда посланники турецкого двора осмелились не снять головные уборы в его присутствии, он приказал гвоздями приколотить тюрбаны к головам, что было, несомненно, вызывающе смелой демонстрацией независимости. В зависимости от социального статуса приговоренных колы различались по длине, диаметру, цвету, из них составлялись прихотливые геометрические фигуры - нечто вроде сада пыток , где Влад III любил пировать на досуге, причем трупный смрад и стоны агонизирующих отнюдь не портили его аппетит. Вот почему в историю Румынии Влад III вошел под прозвищем Цепеш (букв. Насаживатель-на-кол ).

Даже в венгерской тюрьме Влад III, согласно древнерусскому С казанию о Дракуле” воеводе , оставался верен своим пристрастиям: ловил или покупал мышей и птиц, которых пытал, сажал на кол и обезглавливал. Неистовость Влада III (в немецких источниках его называют wutrich - неистовый , изверг , лютый ), похоже, изрядно надоела не только врагам, но и подданным и в 1974 году они убили Цепеша в возрасте 45 лет. 45 лет. Его отрубленную голову законсервировали в меду и доставили в качестве трофея султану. Согласно версии XV века, Влада III в бою приняли за турк а и, окружив, пронзили копьями, о чем, заметив ошибку, весьма сожалели. Но если все так и было, то почему же Влад III, успев зарубить пятерых нападавших, не успел объяснить остальным, что он - их воевода? И зачем скорбящие соотечественники, о трубив голову мертвому господарю, послали ее султану? Кровожадную изощренность валашского воеводы европейцы обычно воспринимали в качестве некоей восточной экзотики, абсолютно неуместной в цивилизованной державе. Например, когда Джон Типтофт, граф Уорчестер, вероятно, наслушавшись об эффекти вных дракулических методах во время дипломатической службы при папском дворе, стал сажать на кол линкольнширских мятежников в 1470 году, его самого казнили за поступки - как гласил приговор - противные законам данной страны . Историки различным образом оценивали роль Влада III. Одни видели в нем национального героя Румынии, защитника от мусульманской экспансии, борца с боярскими злоупотреблениями (К.Джуреску), другие считали Влада III беспринципным тираном, ничем не отличающимся от других государей- макиавеллистов Позднего Ренессанса, называли его правителем- террористом , предтечей Сталина и Гитлера (Р.Макнелли и Р.Флореску).

Однако, по общему мнению, репутацию вампира-чернокнижника Дракула приобрел лишь в конц е XIX века - благодаря воображению и таланту Брема Стокера (1847-1912), автора знаменитого романа «Дракула» (1897). Действительно, в письменных источниках нет упоминания о чернокнижничестве и вампиризме валашского господаря. Но если принять во внимание специфику этих источников, то выясняется, что фантазии английского романиста были отнюдь не беспочвенными. В XV веке, как, впрочем, и ранее, в Валахии не велись хроники - ни официальные (княжеские), ни монастырские. Сохранились лишь десятки писем самого Дракулы на латыни и церковнославянском языке), да поздние записи фольклорных преданий о жестоком , ироничном, коварном, но мудром и отважном Цепеше. Что касается иностранных источников, то здесь наиболее значительны немецкие, венгерские, поздневизантийские и русские.

Среди немецких следует выделить десятки печатных памфлетов XV века, повествующих о садистических деяниях господаря-изверга, а также аналогичной тематики стихи венского миннезингера М.Бехайма. Точка зрения венгров представлена итальянским гуманистом А.Бонфинио, автором латинской хроники, подвизавшимся при дворе Матьяша Хуньяди. Она мало чем отличалась от немецких текстов - о православном государе, сжигавшем католические монастыри, писали католики. С большей симпатией относятся к Дракуле византийские историки XV века Дука, Критовул, Халкондил, но и они, главным образом, пересказывают истории о свирепых шутках Цепеша. На Руси же было популярно Сказание о Дракуле воеводе , где основным преступлением Влада III объявлялась измена православию.

Все истории о Дракуле напоминают анекдоты. Вот Дракула , встретив крестьянина в ветхой рубахе и узнав, что жена у него ленива, приказывает отрубить ей руки и посадить на кол: лентяйке руки не нужны - она и так безрукая, а потому и жить ей незачем. Или, например, Влад, взойдя на престол, спросил у бояр, сколько господарей знал каждый из них, и даже самый молодой боярин перечислил семерых; тогда Дракула сказал, что век господарский короток из-за постыдных боярских интриг, а коль так, то и бояре не должны жить дольше, чем их повелители - справедливость господарь восстановил на свой лад, повелев казнить собравшихся. Анекдотичность сближает письменные источники с народными преданиями о Цепеше, что неудивительно. Нерумынские авторы, как правило, тоже основывались на рассказах очевидцев (или выдававших себя за таковых), т.е. на сюжетах, имевших фольклорное бытование, ведь тогда повести о чужой земле и воспринимались как легенды. Следовательно, весь корпус дракулических текстов - по сути фольклорен, а у фольклора свои законы. Авторитетный исследователь С.Н.Азбелев в связи с этим указывал, что фольклор очень редко сохраняет точность фактических деталей, но у него есть другое преимущество: эпос может хранить веками без радикальных изменений ту обобщенную оценку сущности события, какая отложилась в сознании широкой общественной среды . Потому сведения о Дракуле надлежит интерпретировать не только в историко-прагматическом аспекте, но - и прежде всего - в мифологическом. Это касается самого имени, точнее прозвища Влада III Дракула Федор Курицын, предполагаемый автор Сказания о Дракуле воеводе , характеризуя Влада III, прямо говорит, что именем Дракула влашеским языком, а нашим - Диавол. Толико зломудръ, яко же по имени его, тако и житие его . Тут русский книжник XV века допускает ошибку, хотя и не принципиальную. По-румынски дьявол - это дракул , а Дракула - сын дьявола .